Мировая цена нефти остается главным ориентиром для российского правительства при верстке бюджета. На последнем заседании кабинета министров было принято предложение Минфина считать доходы и расходы казны исходя из стоимости нефти в 40 долл. за бочку – бюджет нынешнего года писался из предположения о 50 долл. за бочку.
Минфин, как и положено хорошему бухгалтеру, должен быть скрягой и неустанно пугать тем, что вот-вот все доходы обрушатся и надо срочно сокращать расходы. К этому, в общем, сводятся многочисленные предложения финансового ведомства.
Противники такого подхода редко предлагают какие-то вменяемые рецепты сохранения или роста расходов, кроме лозунга «Деньги давай». Посчитать угрозы оскудения казны от падения цены нефти несложно, зато невозможно часто доказать выгоды от продолжения трат денег на реализацию всевозможных проектов. Пока доходы растут – одно, но когда нефть падает в цене, правительство внимательнее прислушивается к Минфину.
Вот и на очередном заседании обсуждались лимиты финансирования госпрограмм на 2017-2019 годы. И была утверждена предложенная Минфином базовая конструкция будущего трехлетнего бюджета, которая подразумевает номинальную заморозку федеральных расходов на уровне 2016 г. при цене нефти в 40 долл.
Фактически речь идет о сокращении государственного финансирования по всем параметрам, ведь инфляция отнимают силу у рубля. Десятка год назад и десятка сейчас обладают разной покупательской способностью.
Заморозка даст, по прикидкам Минфина, сокращение дефицита бюджета до 1,2% в 2019 г. Но этого Минфину мало, предложено и то, как увеличивать доходы бюджета.
Прежде всего, утверждена норма дивидендов в 50% от чистой прибыли для госкомпаний без гарантий по тарифной политике. То есть, половину прибыли надо отдавать, но без обещаний того, что тебе позволят поднять тарифы для потребителей твоего газа, или электричества, или стоимости перевозок.
Это насторожило компании. К примеру, в «Россетях» газете «Коммерсант» заявили: «Выплата дивидендов является важным инструментом повышения инвестиционной привлекательности акций российских компаний с государственным участием. При этом для компаний, деятельность которых является регулируемой и связана с обеспечением надежного энергоснабжения, важно, чтобы решения о выплатах дивидендов были синхронизированы с тарифообразованием, чтобы избежать рисков влияния на долг и на инвестпрограммы».
Иными словами, перекладывать расходы, в том числе – по выплате дивидендов, на плечи потребителей, станет сложнее – каждый раз будут требоваться отдельные переговоры с властью.
Еще министр Антон Силуанов заявил о пятипроцентном сокращении неприоритетных расходов в госпрограммах. Кроме того, Минфин требует, как и в этом году, уже в начале 2017 г. не доводить до бюджетополучателей 10% расходов.
В прежние времена такой маневр назвали бы секвестром, но сейчас искусно избегают использования терминов, вызывающих нехорошие ассоциации.
Премьер Дмитрий Медведев говорил на заседании, что «Планируется сокращать и количество самих ФЦП (федеральных целевых программ). Невписавшиеся в лимиты финансирования ФЦП попадают в «лист ожидания». .. Решение о том, что с ними делать, мы примем позже в зависимости от того, как будут складываться доходы бюджета».
Надо помнить, что все много лет правительство пытается как-то урезонить размножение ФЦП, на которые уходят громадные деньги, но про реализацию которых, как правило, через год-другой уже забывают и начинают новые проекты. Это большой бизнес, сломать его трудно, если вообще возможно. А. Силуанов теперь предпринимает очередную попытку хоть сократить траты на бездонные программы.
При этом, заверил Д. Медведев, большая часть бюджетных средств будет направлена на расходы в соцсфере — на соответствующие программы планируется заложить около 4 трлн руб., в непрограммной части 45% расходов также будут социальными.
Еще для повышения сбалансированности бюджета Минфин продлевает на следующую трехлетку решения по недоведению лимитов на 10%. То есть, бюджет сокращает финансирование деятельности всех ведомств на десятую часть, надеясь на то, что удастся перекидывать деньги с неэффективных проектов на перспективные.
Так или иначе, получится у Минфина вести корректный отбор объектов для финансирования, или не выйдет, на сегодня очевидно одно – государство отстраняется от участия в стимулировании экономики. Это странно в том случае, если признавать наличие кризисных явлений, к примеру – падения цены нефти. В этом году Институт Гайдара оценивает влияние на динамику ВВП уровня бюджетных расходов как нейтральное. При предложенной Минфином бюджетной конструкции это влияние имеет высокие шансы стать уже негативным. Иные трудно предположить, если бюджет будет сокращать финансирование, но наращивать изъятия из экономики средств. Тогда есть шанс получить красивый бюджетный баланс, но не видно шансов на рост экономики.
Налоги плачу, а все равно не спится..
Правительство ищет доходы бюджета
Минфин, как и положено хорошему бухгалтеру, должен быть скрягой и неустанно пугать тем, что вот-вот все доходы обрушатся и надо срочно сокращать расходы. К этому, в общем, сводятся многочисленные предложения финансового ведомства.
Противники такого подхода редко предлагают какие-то вменяемые рецепты сохранения или роста расходов, кроме лозунга «Деньги давай». Посчитать угрозы оскудения казны от падения цены нефти несложно, зато невозможно часто доказать выгоды от продолжения трат денег на реализацию всевозможных проектов. Пока доходы растут – одно, но когда нефть падает в цене, правительство внимательнее прислушивается к Минфину.
Вот и на очередном заседании обсуждались лимиты финансирования госпрограмм на 2017-2019 годы. И была утверждена предложенная Минфином базовая конструкция будущего трехлетнего бюджета, которая подразумевает номинальную заморозку федеральных расходов на уровне 2016 г. при цене нефти в 40 долл.
Фактически речь идет о сокращении государственного финансирования по всем параметрам, ведь инфляция отнимают силу у рубля. Десятка год назад и десятка сейчас обладают разной покупательской способностью.
Заморозка даст, по прикидкам Минфина, сокращение дефицита бюджета до 1,2% в 2019 г. Но этого Минфину мало, предложено и то, как увеличивать доходы бюджета.
Прежде всего, утверждена норма дивидендов в 50% от чистой прибыли для госкомпаний без гарантий по тарифной политике. То есть, половину прибыли надо отдавать, но без обещаний того, что тебе позволят поднять тарифы для потребителей твоего газа, или электричества, или стоимости перевозок.
Это насторожило компании. К примеру, в «Россетях» газете «Коммерсант» заявили: «Выплата дивидендов является важным инструментом повышения инвестиционной привлекательности акций российских компаний с государственным участием. При этом для компаний, деятельность которых является регулируемой и связана с обеспечением надежного энергоснабжения, важно, чтобы решения о выплатах дивидендов были синхронизированы с тарифообразованием, чтобы избежать рисков влияния на долг и на инвестпрограммы».
Иными словами, перекладывать расходы, в том числе – по выплате дивидендов, на плечи потребителей, станет сложнее – каждый раз будут требоваться отдельные переговоры с властью.
Еще министр Антон Силуанов заявил о пятипроцентном сокращении неприоритетных расходов в госпрограммах. Кроме того, Минфин требует, как и в этом году, уже в начале 2017 г. не доводить до бюджетополучателей 10% расходов.
В прежние времена такой маневр назвали бы секвестром, но сейчас искусно избегают использования терминов, вызывающих нехорошие ассоциации.
Премьер Дмитрий Медведев говорил на заседании, что «Планируется сокращать и количество самих ФЦП (федеральных целевых программ). Невписавшиеся в лимиты финансирования ФЦП попадают в «лист ожидания». .. Решение о том, что с ними делать, мы примем позже в зависимости от того, как будут складываться доходы бюджета».
Надо помнить, что все много лет правительство пытается как-то урезонить размножение ФЦП, на которые уходят громадные деньги, но про реализацию которых, как правило, через год-другой уже забывают и начинают новые проекты. Это большой бизнес, сломать его трудно, если вообще возможно. А. Силуанов теперь предпринимает очередную попытку хоть сократить траты на бездонные программы.
При этом, заверил Д. Медведев, большая часть бюджетных средств будет направлена на расходы в соцсфере — на соответствующие программы планируется заложить около 4 трлн руб., в непрограммной части 45% расходов также будут социальными.
Еще для повышения сбалансированности бюджета Минфин продлевает на следующую трехлетку решения по недоведению лимитов на 10%. То есть, бюджет сокращает финансирование деятельности всех ведомств на десятую часть, надеясь на то, что удастся перекидывать деньги с неэффективных проектов на перспективные.
Так или иначе, получится у Минфина вести корректный отбор объектов для финансирования, или не выйдет, на сегодня очевидно одно – государство отстраняется от участия в стимулировании экономики. Это странно в том случае, если признавать наличие кризисных явлений, к примеру – падения цены нефти. В этом году Институт Гайдара оценивает влияние на динамику ВВП уровня бюджетных расходов как нейтральное. При предложенной Минфином бюджетной конструкции это влияние имеет высокие шансы стать уже негативным. Иные трудно предположить, если бюджет будет сокращать финансирование, но наращивать изъятия из экономики средств. Тогда есть шанс получить красивый бюджетный баланс, но не видно шансов на рост экономики.
Налоги плачу, а все равно не спится..
Правительство ищет доходы бюджета
